У меня уже полгода был новый десятимегапиксельный фотик. Мне снова хотелось, как и два года назад, пройтись уже с таким «Кэноном» по анналам российской Южно-Уральской железной дороги, проходившей через казахстанский город Петропавловск. В июле 2005 года мне довелось побродить там по платформам с плёночным фотоаппаратом «Самсунг», который был у меня в те времена, и сделать несколько кадриков прямо на перронах. Изделие южнокорейской фотопромышленности довольно неплохо воспроизводило портреты людей, стоявших в двух-трёх метрах от тебя, но резкости на «бесконечность» практически не наводило...
За два года изменилось многое. И в первую очередь – мои представления о том, как снимать железную дорогу. Я стал вспоминать, как железная дорога идёт по Петропавловску. На ум сразу же пришла моя поездка из Каменска-Уральского в Новосибирск лет эдак пятнадцать назад: наш поезд «Кузбасс» перед прибытием на петропавловский вокзал довольно прилично петлял между какими-то косогорами и домиками...
«Google Earth» сразу же показал мне спутниковую картинку североказахстанского областного центра: линия железной дороги спускалась с вокзала, расположенного на высоте 132 метра над уровнем моря, к реке Ишим, высота уреза воды которой была 99 метров над тем же уровнем, закладывая лихой шестикилометровый вираж. «Кривая», так напоминавшая сарыозекские железнодорожные петли, была мне как бальзам на душу: в Великой Казахской Степи такие рельсовые выкрутасы попадались нечасто!
И вот на выходные, которые выпадали на 30 июня и 1 июля 2007 года, я поехал на фотоохоту. 623-й пассажирский поезд Астана–Петропавловск в то и следующее лето не ходил, ненадолго заменённый продлённым до Петропавловска 55-м скорым из Кзыл-Орды. Забавный этот паровозик номер шестьсот двадцать три состоял два года назад из шести вагончиков, первые три из которых – два общих и плацкартный – шли до станции Кзыл-Ту, а вторые три – купейный, плацкартный и общий – ходили в Петропавловск.
Расцеплялись эти вагончики по Кокчетаву-1, до которого они шли из Астаны, делая все те же остановки, что и обычная электричка. Там к первой половинке поезда прицепляли маневрушку, а ко второй, «петропавловской», половинке состава ставили тепловоз посолиднее. За Кокчетавом остановки тоже продолжались абсолютно везде, и бригадир поезда, ездивший в купейном, раздавал на каждой из них дежурным по станциям и разъездам пакеты с телеграммами, приказами и письмами от начальства. На последних перед Петропавловском станциях в вагон садилось много базарных торговок с вёдрами, крынками и склянками, полными удивительно вкусных парного молока и домашней сметаны...
На Петропавловск каждое утро проносился длиннющий скорый из Кзыл-Орды. Скорый настолько, что доходил он из Астаны до Петропавловска не за двенадцать, а всего за семь с половиной часов. Прибежав по утреннему холодку в Новую Столицу Евразии, ещё не остывший от палящего джамбульского солнца состав переводил дух у астанинского перрона, на который тем временем быстренько выгружалось изобилие Даров Знойного Юга: мешки со всеми мыслимыми овощами и ящики с самыми разными фруктами...
Из плацкартного вагона, в который я сел, ещё не выветрился аромат абрикосов и дынь. Компанию мне составила семья совсем молоденьких парня и девушки с масенькой дочкой всего нескольких месяцев от роду. Да – это уже начинались потенциальные невесты для моего трёхлетнего Денисёнка! По вагону, бывшему почти в самом хвосте состава, почти никто не ходил, народ быстренько рассосался по полочкам, а я, сделав себе стаканчик «Трёх в одном», уселся у окошка. Мимо проплывали пейзажи молочных рек и кисельных берегов Кокчетавщины – на полянке лесной опушки, где пару месяцев назад мы с железнодорожным ревизором Владимирычем кушали славную водочку производства «Кокчетавских Минвод», уже начали созревать крохотные ароматные ягодки дикой лесной земляники...
Немного народа из нашего вагона вышло на первой после Астаны остановке в Щучинске, а после Кокчетава – второй и последней остановки – нас вообще осталось меньше половины. Я впервые ехал по этому участку дороги так быстро, ибо даже у алма-атинской фирменной «пятнашки» и ходившего здесь когда-то очень давно 63-го скорого Лениногорск–Москва хотя бы пара промежуточных остановок между Кокчетавом и Петропавловском, но была! Уж простите нас, пожалуйста, милые тётеньки-молочницы, что мы возле вас не тормознули...
Состав уже подходил к петропавловскому перрону, когда в правом окошке показалось местное локомотивное депо, принадлежавшее уже не казахстанской, а российской железной дороге – я не верил своим глазам: перед одним из его ангаров стоял абсолютно целый с виду антикварный тепловоз марки «ТЭ-три»!
Это я удачно зашёл...
Первым делом следовало найти себе какой-нибудь ночлег. К моему немалому удивлению людей, сдававших посуточно квартиры где-нибудь недалече от вокзала, здесь, в отличие от Астаны или Алма-Аты, не оказалось! Я быстренько дал «круг почёта» вокруг привокзальной площади и пары-тройки близлежащих к ней переулков: народ в Петропавловске, в отличие от Старгорода, рождался не для того, чтобы побриться и умереть, а для того, чтобы сначала вдоволь накупить себе всяческих стройматериалов, а потом посидеть в небольшом кафешнике. Ни одной гостиничной вывески, коими так богато всё ближайшее привокзалье Астаны, здесь не нашлось!
Ну что ж, я сел в новёхонький троллейбус башкирского производства и поехал в город. Ближайшая гостиница нашлась на третьей остановке от станции, возле Центра оптовой торговли, а показала мне её милая девушка-кондуктор. Заведение называлось «Колос», в левом крыле его первого этажа висела вывеска магазина «Рыба», в правом уютно разместился «Пивной бар», а номера располагались на втором. Ну правильно – а чего вам, командированным, ещё надо?!!
Гостиничный номер с двухспальной кроватью, телефоном и телевизором оказался не особо ободранным. Но в туалетной комнате внутри него висел огромный электрический бойлер, отлично согревавший не только воду для душевых кабин минимум половины второго этажа, но и мою комнатку. За бортом после полудня явно перевалило за тридцать градусов жары, а окно в номере пришлось открывать ненадолго и с оглядкой – сетки не было, а местные комарики, которые хоть и были размерами помельче астанинских, кусались ничуть не хуже. Взяв с собою всё только самое необходимое, я поехал обратно на вокзал.
За прошедшие два года на нём тоже многое изменилось: свободно выйти из здания на пассажирские платформы теперь можно было только через верх – калитки забора вокруг перрона первого пути открывали только при отправлении или прибытии электричек непосредственно на этот путь. Пассажиров проходящих через Казахстан российских поездов теперь, похоже, просто не выпускали из вагонов. На платформах не оказалось целой армады самых разномастных торговцев, которые пару лет назад предлагали тут ехавшим из Сибири на море или обратно «дорогим россиянам» практически всё: от продуктов и спиртного до меховых шапок и казахских национальных музыкальных инструментов! Лишь на платформе между четвёртым и пятым путями невесть как уцелела парочка крохотных продуктовых киосков.
Как это было «по-российски»!
Всё пассажирское здание было напичкано теперь носившими чёрно-жёлтую форму сотрудниками какой-то местной частной «секьюрити», которая, правда, к людям – типа с проверками документов и прочим – не приставала. Я спутился на дальнюю платформу и купил в киоске полулитровую бутылочку ЛЕДЯНОЙ кокчетавской минералки. Цена меня приятно удивила – от перронно-вокзального буфета я уже подсознательно ожидал гораздо большего. Охлаждая себя газировкой (всё дело ведь в волшебных пузырьках!), я огляделся по сторонам и по ходу сделал кадрик лихо проносившегося мимо «углевоза». Именно проносившегося – российские грузовые поезда шли даже по вокзальным путям с какими-то дикими скоростями!
На казахстанских железных дорогах не то, что грузовые – пассажирские бы так же быстро ходили? По линии от Арыси до Туркестана, к примеру?!! А от нового правила российских железных дорог я оказался просто в полном восторге: их машинисты, даже на маневрушках по станции, стали ездить и днём с включёнными прожекторами! Их стало видно гораздо дальше!
С момента моего приезда в Петропавловск прошло уже около трёх часов. Опасаясь, что антикварный тепловоз тем временем вполне может взять себе, да и куда-нибудь уехать, я поскакал вдоль перрона в сторону депо. Хождение посторонних людей по путям станции в этом месте ни у кого из местного «оранжевого» персонала никаких подозрений не вызывало, ибо по междупутьям тянулась хорошо протоптанная тропка в сторону видневшихся за путями нескольких многоэтажек. Да что там тропка – это была настоящая трасса, по которой туда и обратно сновали целые толпы людей!
Однако тропка постепенно уходила через пути вправо, а мне нужно было к зданию депо налево. Я осмотрелся и, не заметив поблизости никого из «оранжевых», попёр к заветному депо уже напрямик. Добежав до достаточно старинного кирпичного «ангара», я завернул за угол, и... вот он – «ТЭ3-2556» с лейблом ТЧ Петропавловск ЮУЖД на кабине!
Примерно половина тепловоза стояла в тени перед закрытыми воротами родного ему ангара, его другая часть оказалась на самом ярком солнце. Разумеется, я не набрался наглости зайти к начальнику депо с требованием переставить эту машину так, чтобы её можно было нормально снять. Тепловоз с виду был абсолютно целый и, похоже так, что «живее всех живых». Я снял «ТЭ-3» с теневой стороны – с другой стороны получилось бы против солнца, не лучше. И тут я успел не только вовремя заметить, но и спрятаться за стоявшую неподалёку маневрушку от внезапно появившихся откуда-то трёх «оранжевых». Пришлось уходить «огородами» – я уже летел мимо пожарного поезда, когда один из его дежурных вдруг высунулся наружу и посмотрел на меня как-то очень странно. Но ничего не сказал – и на том ему спасибо!
Добежав до спасительной тропки к жилым домам, я вернулся по ней на перрон. На четвёртый путь вскоре прибежал обалденно красивый сине-голубой скорый Санкт-Петербург–Новокузнецк, причём не с большим челябинским электровозом, а с маленьким свердловским. Снимать его строго против садящегося солнца я не стал, хоть и жалко было – спрячься солнышко хоть ненадолго (а какие-то облачка кругами ходили), получился бы совершенно классный кадрик...
На первом пути грузилась российская электричка приписки курганского депо, шедшая рейсом на Макушино. До её отправления оставалось минут двадцать, и я подумал, что успею снять её уже на перегоне за станцией. Идя с толпой народа вдоль перрона пригородных поездов, я вдруг увидел трёх или четырёх сотрудников вокзальной «секьюрити». Обходя их сбоку, я вдруг был схвачен одним из них с воплем:
– Мужчина, Ваш билет?!!
– Какой билет?!!
– На электричку!
– Да я не на электричку иду – чё вы докопались-то?!!
Отпустили... Ничего себе: у нас в Казахстане в любую электричку за исключением скорого фирменного «Окжетпеса» можно было в то время сесть без билета и без проблем купить его у кондукторов прямо в вагоне. Чуть позже к «Окжетпесу» добавили «Сары-Арку».
Железнодорожная линия, выходившая со станции Петропавловск на запад, сразу за горловиной станции начинала крутой поворот влево. Чуть пройдя за мост, по которому над рельсами шла городская улица, я остановился. Вокзал уже остался где-то за поворотом, сюда доносились оттуда только отдельные гудки. Со стороны реки прошло две подряд сплотки электровозов, в одной их было пять штук, в другой – четыре. Я снял одну из них. Наконец из-за «угла» появилась и та самая электричка, билет на которую с меня пытались потребовать. Сняв её, закладывающую крутейший левый вираж, я пошёл дальше вдоль перегона.
Рельсы повернули больше, чем на прямой угол – градусов, наверное, на сто двадцать. Начался прямой участок длиною почти в километр. Мимо периодически проносились поезда, в основном грузовые – машинисты гудели задолго до того, как выныривали из-за поворотов, и я вполне успевал достать фотик и сделать очередной кадрик.
Железная дорога начала круто поворачивать вправо и вскоре развернулась на все сто восемьдесят градусов. С откоса на той стороне серпантина вдруг открылся божественный вид на Ишим. Здешний Ишим уже был шире астанинского раза в три, и над ним висело огромное ярко-жёлтое солнце. Я остановился, поджидая на крутом солнечном вираже скорый поезд, шедший из Владивостока в Харьков. Минут двадцать не было ни одного поезда ни туда, ни обратно. И вдруг, откуда ни возьмись, с обратной стороны вдруг нарисовался длинный порожняк! Состав вальяжно катил к Петропавловску и, как того и следовало ожидать, владивостокский скорый проскочил за ним! Изматерившись (после этого полчаса опять не было ни одного поезда), я побрёл дальше по перегону...
Рельсы снова дважды повернули влево, но уже не так круто, как сразу за вокзалом. Дойдя до моста, по которому над линией железной дороги ходили троллейбусы, я, подустав уже от долгой прогулки, решил вернуться в гостиницу. Схемы как самого Петропавловска, так и маршрутов троллейбусов и автобусов в нём я так ни в одном киоске и не нашёл. Поэтому приходилось всё время спрашивать, на чём здесь куда доехать. Добродушные тётеньки, стоявшие на остановке, подсказали мне, какой автобус идёт оттуда до моей гостиницы.
Нужного мне шестнадцатого маршрута пришлось ждать очень долго. Кое-как втиснувшись в переполненный «ПАЗик», я добрался до закрытого уже местного базара. Но гастроном на его углу был ещё открыт, и я успел прикупить себе продуктов на ужин. Все они оказались местного производства – чёрный хлебушек оказался просто обалденным, ничуть не хуже была и полуторалитровая бутылка петропавловского лимонада, а вот колбаска, продававшаяся, кстати, и на астанинском рынке «Шапагат», меня ничем не впечатлила... Помывшись под душем и перекусив, я взял штатив и поехал обратно на вокзал – расписание обещало два пассажирских поезда подряд.
Вокзальное чёрно-жёлтое «секьюрити», требовавшее у меня днём билет на электричку, теперь практически в полном составе гонялось по верхнему залу ожидания за пятью или шестью бомжами. Я спустился на четвёртый путь. Запад алел и алел, никак не желая темнеть даже в двенадцатом часу ночи. Первым пришёл скорый поезд «Симферополь–Красноярск». Флэшку с драгоценным кадром антикварного тепловоза я предусмотрительно оставил в гостинице – рисковать ею не стоило. В фотике уже стояла другая, абсолютно чистая, поэтому я совершенно спокойно, прямо на глазах у «оранжевых», крутившихся возле электровоза, поставил штатив и сделал кадрик. Следом прикатил скорый из Москвы в Караганду – я точно так же снял и его. Больше там ловить было нечего, и я поехал на троллейбусе в гостиницу. Оказалось, что местный электротранспорт ходит минимум до полдвенадцатого ночи...
Добрая фея Мелиора, покровительница всех, родившихся под созвездием Близнецов, отвернулась от меня на следующее, воскресное первоиюльское утро. Началось оно с того, что я не нашёл в этом городе ни одного Интернет-кафе, а потом очень долго не мог уехать до того моста, под которым завершил свою вчерашнюю экскурсию. Городской транспорт в сторону «Озера «Пёстрого» шёл переполненным – наверное у них там был пляж или дачи...
До моста я всё же как-то доехал и спустился к рельсам. Со стороны Ишима появился грузовой поезд. Я сделал кадрик. Помощник машиниста, высунувшись из форточки своей кабины, долго смотрел мне вслед и, как выяснится чуть позже, именно этот чудак сдал меня радиограммой диспетчеру за фотосъёмку. Те перезвонили в ЛОВД по станции Петропавловск и наряд примчался за мной аж почти через весь город!
Я по-прежнему стоял на том же месте, сделав ещё пару кадриков с грузовыми поездами. На косогоре вдруг появился полицейский. Я даже и не подумал, что он может идти по мою душу: мимо шла тропинка в сторону дач, народу туда-сюда ходило много – да мало ли, куда он... Но он подскочил ко мне, потребовал документы и начал вопить о запрете фотосъёмок.
– О каком запрете?
– У нас здесь запрещено снимать!
– Кем?
– Российской Железной Дорогой.
– Приказ РЖД касается только работников самой РЖД, а я не их сотрудник. Для всех остальных никакого наказания за указанное действие ни российским, ни казахстанским законодательствами не предусмотрено.
– У нас тут погранзона!
– В городской черте Петропавловска нет никакой погранзоны.
– Всё равно Вы проедете с нами!
Пожав недоумённо плечами, я сел к ним в «УАЗик», и мы поехали на вокзал. По дороге снова начались «старые песни о главном»: что вдоль железной дороги нельзя снимать, что здесь погранзона, и т. д., и т. п. Я уже не стал объяснять полисмену, что он на полном серьёзе считает себя круче Президентов Казахстана и Российской Федерации – он обязан был знать это сам. Мне уже стало интересно, чем всё кончится. Минут через двадцать мы приехали.
В дежурке вокзального отделения транспортной полиции капитан ЛОВД снял ксерокопию моего паспорта и помчался рысцой к телефону – звонить кому-то из своего начальства. Видимо уже там ему объяснили, что он не совсем прав, ибо вернулся он обратно уже не так резво, и с совершенно другим выражением лица: «Напишите объяснение, ПОЖАЛУЙСТА!» Ну раз «Пожалуйста», то пожалуйста: «Начальнику-полковнику... Я, такой-то, проживающий там-то, ходил по 2622-му км ЮУЖД и снимал фотографии проходящих поездов для фотоконкурса «На стальных магистралях Казахстана»...» Капитан кликнул своего водилу: «Ты на обед в город? Подкинь фотографа до его гостиницы...»
Kazakhstan forever – я это давно говорил!
У перрона первого пути стояла только что пришедшая скоростным рейсом из Омска красивая новенькая сине-голубая электричка. Получился бы совершенно классный кадрик, но отбрыкиваться от полицейских я не стал, и через каких-то пять минут меня высадили у «Колоса». Побродив по базару, я прикупил себе в Астану того самого чёрного хлеба и того же самого лимонада, что покупал вчера вечером и, сходив под душ, к четырём часам вечера сдал номер и поехал на вокзал.
Я появился на перроне за час до отхода своего поезда. Из Исилькуля пришла ещё одна курганская электричка – я снял её на фоне всего петропавловского вокзала. Не бог весть, какой красивый кадрик, но это была моя маленькая месть и чудакам с российских электровозов (красные сигналы бы лучше вовремя замечали, чтобы не происходило таких аварий, как под Воронежем, а не фотографа, стоящего у рельс), и местному ЛОВД. Через год оказалось, что обе фотки электричек, вчерашняя вечерняя и эта, стали историческими – курганское моторвагонное депо списало их, порезало автогеном и продало китайцам на лезвия...
Проводники кзылординского поезда открыли двери под посадку всего минут за пятнадцать до отправления. Моим соседом по купе вновь оказался вчерашний молоденький парнишка, который свою жену с дочкой оставил у её родителей. Да и вообще весь вагон оказался с пассажирами, которые ехали только до Астаны. Почти у всех них были билеты «РЖД», купленные на петропавловском вокзале: в билетах была напечатана цена российскими деньгами – 290 рублей, но петропавловские кассы деньги принимали в тенге, умножив их на 4,7 – выходило 1363 тенге. А мой обратный билет, взятый в Астане, стоил 1172 тенге – мелочь, а приятно.
Едва отъехали от Петропавловска, как за окошком пошёл тропический ливень. И мы ехали вместе с ним с севера на юг! В Кокчетаве дождик ненадолго прекратился, а за Жасылом пошёл вновь, причём аж до самого Аккуля – самые грибные места!
На кокчетавском перроне я вышел с фотиком на улицу – снять отцеплявшийся от нас тепловоз. И ко мне тут же подскочил какой-то мужичок, причём не в форме, а в брючках и футболочке: «Почему Вы здесь снимаете?!! Предъявите документы!»
Да что у них сегодня, праздник, что ли?!!
Мужичонка судорожно достал из кармана какую-то голубенькую корочку и, брызжа слюной, размахивал ею в воздухе у меня перед носом. Я вдруг вспомнил тот самый мультфильм про «Котёнка с улицы Лизюкова» и принялся дурниной орать на этого козла: «Нате мой паспорт. Нате служебное удостоверение. Хотите задержать и снять меня здесь с поезда? Пройдёмте тогда вместе в вокзальное отделение полиции! Про фотоконкурс КТЖ знаете? Про наши законы, которые здесь ничего снимать не запрещают – тоже? Штука баксов у Вас есть, чтобы заплатить мне по суду моральный ущерб? Петропавловское ЛОВД полдня назад чуть мне на него не попало!»
Ошалевший от такого наезда мужичок мало того, что тут же вернул мне мой паспорт, он даже пожелал мне... УДАЧИ!
Уф-ф-ф... «Девушка, до Воронежа далеко?..»
До Астаны оставался час езды, когда дождик кончился и прямо по курсу выползла огромная круглая лунища... Поезд заехал в Новую Столицу Евразии почти по расписанию – я ещё успел до полуночи по московскому времени включить Интернет и успеть проголосовать на сайте «Фотогалереи «Паровоза» за очередное «Фото дня»...
