Когда мы с Андрюхой Лариным служили в армии, одним из офицеров нашей части был Евгений Иванович Носиков, бывший тогда ещё капитаном. Мы ещё продолжали служить, когда Носиков получил перевод в Алма-Ату, в военную химическую лабораторию по горюче-смазочным материалам. К тому времени, как мы вернулись со службы, Евгений Иванович успел получить майорское звание и обзавестись машиной «Москвич-2140д».
Эту лихую «тачку» ему выбрали на базе «Военторга» из целого ряда других подобных «Москвичей» – машина отличалась «дефорсированным» двигателем, сразу рассчитанным на 76-й бензин, и на шесть лошадиных сил сильнее по мощности, чем обычный двигатель. Это был какой-то специальный вариант для сельских медиков. И Евгений Иванович полетел...
Уже при нас он переехал с 70-го разъезда в 10-й микрорайон и мы, ехав как-то оттуда в город на этой самой машине, вдруг встретили на Центральном Стадионе бывшего зампотеха нашей части Фёдора Яковлевича Бежецкого, который к тому времени тоже уехал из Нуринска, и служил теперь во Фрунзе. Он приехал в командировку в Округ и блукал по городу. А когда заглянул в машину – Носиков, Уткин, Ларин... – тут же спросил: «Кучкуетесь, да?»
Почти все выходные Женя нас куда-нибудь возил: то на дачу к Ларину, то на какую-нибудь рыбалку, то ещё куда-нибудь... Как только я вернулся из очередной командировки, эти орлы сразу же мне позвонили и сказали, что завтра едут в Капчагай: Носикову надо было делать какую-то очередную ревизию, а Ларин хотел купить там у одного мужика колонки «S-90».
К половине десятого утра я уже стоял на «АвтоВАЗе». Ждать их там долго не пришлось, и вскоре мы оказались на трассе. Евгений Иванович немедленно начал резвиться: занял левую полосу и пошёл (для начала!) 120. Вскоре нашлась и парочка желающих с ним потягаться – горячий кавказский джигит со смазливой раскрашенной девицей на абсолютно новенькой «ВАЗ-2106», и какой-то «махновец» на «ВАЗ-2102», капот и оба передних крыла у которого были абсолютно разных цветов.
Женя притопил 130. Обе других машины были совсем рядом, но обогнать не могли. Кавказский орёл начал заметно нервничать и метаться по дороге вправо-влево. За Заречным дорога стала посвободнее и мы пошли уже 140. «Шестёрку» мотало где-то совсем рядом и Носиков нажал на педальку до отказа. Спидометр показал 155 километров в час – конкурентов не осталось, и сразу же стало как-то даже неинтересно. Влетели в Капчагай, но повернули не в сам город, а налево, в военные городки. Евгений Иванович нашёл свою часть и убежал делать ревизию, а мы с Лариным остались в машине. Часа полтора его не было, а потом мы поехали в город.
На так хорошо знакомом мне по «партизанским» похождениям центральном переговорном пункте Капчагая Андрюха позвонил по газетному объявлению мужику, который торговал колонками, узнали адрес, и мы вскоре нашли его дом в одном из местных микрорайонов. Примерно через час Ларин выволок две огромные колонки, их поставили на заднем сиденье рядом со мной, и поехали обратно в Алма-Ату. Евгений Иванович опять начал со 120-ти, но желающих обогнать его на сей раз, к сожалению, не нашлось...
Через день Ларин со своим отчимом и одной из его сотрудниц проводили ларинскую матушку тётю Свету в командировку в Кишинёв, а сами собрались ехать на свою, тогда ещё не достроенную, дачу. Появился Женя, мы всей этой толпой уместились в его «Москвиче» и поехали.
Первым делом нужно было взять где-то водочки, и Андрюха завернул нас в Малую Станицу, где жила его бабка. Баба Катя работала в местном продуктовом магазине и всегда могла достать спиртное. Подъехали сначала к дому, но дед сидел один, а она была «на вахте». В магазине мы её нашли, и Ларин попросил: «Бабуль, продай пару бутылок водки!» Баба Катя начала отмазываться, что сейчас водки нету, подвезут попозже и так далее – содрать с родного внука полторы цены как бы совесть не позволяла, но отдать по госцене ей тоже было жалко. Тогда Андрюха сказал: «Ну, мы вернёмся тогда к тебе домой – пусть нам дед чего-нибудь даст...» Баба Катя тут же замахала руками: «У меня дома ничего нету, а дед не знает, где!» Вышел такой хохот, что пару бутылок мы всё же взяли и помчались на дачу.
Выходной день – трасса была забита настолько, что полетать Носикову было негде, и до дачи мы добрались только через час. Сразу было видно, что хозяева работают на междугородней телефонной станции – за недостроенным домом монументально возвышался туалет, сделанный из телефонной кабины! Мы принялись докапывать яму под погреб и втроём корячились, выволакивая огромный валун. Евгений Иванович, сославшись на внезапно возникшую головную боль, отсыхал в домике и пудрил мозги Татьяне, которая крутилась по хозяйству.
С извлечением из ямы этого камушка, который был величиной с любого из нас, она заметно углубилась, и дядя Мэр сказал: «Бóлды!» (по-казахски – «хватит»). Татьяна начала нам наливать, а Евгению Ивановичу только того и оставалось, что облизываться. Пообедав, собрались ехать домой, и только выехали на трассу, как выяснилось, что дядя Мэр что-то там забыл, и нам пришлось ненадолго вернуться обратно.
А когда я вскоре ушёл в отпуск, и уехал из Алма-Аты по туристической путёвке, из Нуринска приехал прапорщик Кучеров, бывший там лучшим другом Носикова, и они с Лариным повезли его на рыбалку. Мероприятие началось с того, что рыболовы наварили себе на утро кастрюлю перловки и... забыли её дома! На николаевских карьерах Евгений Иванович нашёл где-то кусок пенопласта, надербанил его на шарики и наловил на эти шарики полный багажник лещей. Кучеров сказал потом, что так рыбачить неинтересно...
