Мой очередной трудовой отпуск начался в июне 1990 года с празднования моего дня рождения. Я заранее купил себе турпутёвку на Чёрное Море – в частный сектор Нового Афона – и через неделю должен был улететь туда. Но тут подруга моих родителей тётка Лариса Гордеева вдруг предложила мне уехать послезавтра вместо неё в туристическую поездку в Ташкент и Самарканд, куда отправлялись дружною толпой доблестные работницы «Теплосетей». Я, конечно, согласился, и через день тётка Лариса укатила на любимую дачу, а я появился в аэровокзале, где нашёл старшую их туристической группы Тамару Петровну, у которой немедленно получил авиабилет, переписанный уже на своё имя.
В группе был 31 человек. К двадцати боевым тёткам, которым было лет по сорок пять – пятьдесят, прилепились я, с десяток молоденьких пацанов и девчонок из какого-то проектного института, и ещё один мужик-пенсионер. Тамара Петровна скомандовала: «На первый-второй рассчитайся!», и велела походной колонной поротно грузиться в самый последний салон ташкентского «Ил-86».
Число бортпроводников в таком самолёте должно быть двенадцать – бригада стюардесс узбекского экипажа состояла из одиннадцати молоденьких красивейших девчонок – русских и узбечек вперемешку, а начальником над ними был мужик-узбек лет сорока, одного даже взгляда которого было достаточно, чтобы девочки ходили по струнке! Бригадир очень долго объяснял нам по радио по-узбекски и по-русски, на какой на самом деле классный самолёт мы по милости Аллаха попали, а барышни быстренько угостили всех пассажиров лимонадом.
Летели недолго. Снижаясь, самолёт пролетал какие-то совсем уж реденькие облачка, но в них нас начало швырять во все стороны так, что все эти тётки подняли жуткий визг. «Баклажан» встал далеко от здания ташкентского аэропорта, но нам выделили всего два небольших автобуса, которым пришлось сделать несколько рейсов, пока все 350 пассажиров оказались в здании аэровокзала.
Нас встретила сотрудница ташкентского турбюро, которая минут сорок бегала по всей привокзальной площади и искала автобус, который приехал за нами. Попетляв минут двадцать по ночному городу, красный «Икарус" подвёз нас к гостинице «Лабзак», принадлежавшей Академии Наук Узбекистана. Мы ждали почти час, пока закончатся разборки между дежурным администратором и экскурсоводшей. Наконец, во втором часу ночи нам выделили почти весь шестой этаж этой гостиницы.
На завтраки, обеды, ужины и все экскурсии нас возил водитель по имени Коля, на том же самом «Икарусе». Питались в ресторане другой гостиницы, «Пахтакора». Утром, пока мы ждали автобус на завтрак, обратили внимание на газон перед центральным входом в гостиницу, который был разбит на аккуратные прямоугольнички с глинистыми бортиками, которые администратор отеля, пожилой узбек, аккуратно заливал из шланга водой. Какие цветы можно так поливать? Но пенсионер, что был в нашей группе, раньше работал в казахском Минсельхозе, в этом деле всё соображал, потому рассмеялся и сказал, что это не вовсе не цветы, а... рис!!! Эти поливы мы наблюдали потом каждое утро...
Через день экскурсий по Ташкенту нам в ресторане выдали «сухпай» и наутро Колян повёз нас в Самарканд. «Карету» подали к «Лабзаку» аж в шесть утра. Желавшие ехать уселись, и мы по утреннему холодку в плюс тридцать градусов (днём доходило до сорока шести!) помчались на юго-запад Узбекистана. Через час после отправления автобус остановился в небольшом посёлке. Мы обошли местный базарчик и собрались было ехать дальше, но у автобуса оказалось спущенным одно из внутренних задних колёс. Задержались...
Следующую остановку сделали в кафе, находившемся на трассе посредине ущелья, называвшегося «Тамерлановыми Воротами». В Самарканд въехали только к обеду, и по узеньким улочкам, окружённым глиняными заборами и домами без единого окошка на улицу, подъехали к Регистану. Очереди на экскурсию мы сразу не дождались – все самаркандские гиды оказались заняты с другими группами.
Толпа потянулась в город. Во многих местах стояли автоцистерны, но не с квасом или пивом, а с каким-то жёлтеньким морсом, который назывался «Напиток «Ляззат». На разных цистернах цена одного и того же пойла тоже была разная: где тринадцать копеек за кружку, где пятнадцать, а где и все семнадцать. Торговали в основном детишки, лет по двенадцать-четырнадцать. Мы всей толпой обошли почти весь центр Самарканда, затем сели в автобус и поехали в местный туристический комплекс, где нас накормили обедом.
Уже после этого начались экскурсии. Нам показали весь Регистан, потом отвезли к мавзолею Гур-Эмир, а напоследок мы прогулялись по «главной улочке» Шахи-Зинды. Всё было очень красиво. Жара потихоньку начинала спадать, когда мы поехали назад в Ташкент.
Снова остановились в чайхане у Тамерлановых Ворот. Сами-то набрали еды по мелочи – так, пирожочков – потому что плов и всё остальное было очень дорогим. Но при нас к этому кафе вдруг подъехала машина ГАИ. Чайханщик усадил ментов за самый лучший столик и накормил до отвала всем, что они хотели, причём бесплатно! Нажравшиеся гайцы укатили в сторону Самарканда, а мы поехали дальше.
Часть дороги на Ташкент проходила по территории Чимкентской области Казахстана. Возле какого-то совхоза на шоссе притулился бортовой «ЗиЛ», доверху нагруженный чимкентским пивом по рублю за бутылку. Со стеклотарой что в Ташкенте, что у нас в Казахстане, были тогда проблемы, поэтому везде требовали пустую бутылку-«чебурашку» взамен. Спас Колян, открывший нижний багажный отсек своего «Икаруса»: там стояло два ящика с пустыми бутылками! «Принцип «охотничьего домика», – сказал он, – Прежние группы оставили бутылки вам, а вы извольте оставить следующим!» На всю ораву взяли два ящика пастеризованного «Чимкентского», и всю оставшуюся дорогу нам было хорошо...
Экскурсии по Ташкенту продолжились. Впрочем, тёткам больше хотелось по магазинам. На следующий день Колян привёз группу к магазину «СовПластИтал». Пока вся женская половина тургруппы толклась в огромнейших очередях за пластмассовыми полочками, ведёрочками, горшочками и детскими игрушками, мы взяли пива себе и «Пепси-Колы» для Коляна, который расстелил какие-то чехлы прямо на газоне в парке напротив магазина. Мы поставили бутылки в арычок – охлаждаться – и улеглись потягивать прохладное пивко прямо посреди утомлённого солнцем Ташкента.
Местное население этому нисколько не удивилось – отдыхают себе люди и ладно, зато как потом вылупили глазищи на этот «пляж» наши взмыленные тётеньки, окончательно упревшие внутри магазина! Потом мы поехали на самый большой Алайский базар города. Группа разбежалась по всему рынку, а я остановился у самого входа, где один старый узбек продавал ну совершенно классные персики.
– Почём?
Дед мельком глянул на мою русскую рожу:
– Восемь рублей.
Я недоумённо пожал плечами и пошёл было дальше, но дед начал вопить:
– Эй, уважаемый, ты куда? Ты посмотри, какие сочные вкусные персики! Ты на всём базаре (который с пол-Ташкента!) лучше не найдёшь!!!
Я обернулся:
– Ваши узбеки у нас на базаре в Алма-Ате их по трояку продают, а Вы мне что, в самом Ташкенте заряжаете по восемь?!!
Кисляк на физиономии уважаемого аксакала нужно было видеть...
– Э-э-э, так бы и сказал, что с Алма-Аты...
На цене в рубль-двадцать мы с ним в конце концов сошлись...
Следующий день начался с экскурсии в знаменитую ташкентскую чайхану «Голубые купола». Нам дали огромный фарфоровый чайник с горячущщим зелёным чаем на четверых, крохотные пиалочки и тарелку беленьких конфеток местного производства. Чай был совершенно обалденный и мы взяли ещё чайник, потом ещё один, и даже не заметили, что вся остальная тургруппа уже давно куда-то свалила.
Ташкентская экскурсоводша, узбечка, но по имени Наташа, примчалась за нами через два с половиной часа:
– Мы уже успели на одну экскурсию съездить, что вы здесь сидите?
– А нам понравилось...
– Садитесь в автобус, мы едем дальше.
– Да какие уже экскурсии, на улице плюс сорок семь!
– Следующая экскурсия – по метрополитену!
– А-а-а, другое дело, там прохладно...
Колян подогнал автобус к одной из станций, Наталья сунула нас в подземку, прокатила по трём-четырём станциям, по ходу пытаясь что-то рассказать, но от грохота поездов мы её почти не слышали. «Икарус» ждал нас там, куда мы в конце концов по этому метро приехали. Очередной обед в «Пахтакоре». Автобус подъехал к гостинице, когда Наташа сказала, что через полчаса выезд на очередную экскурсию, куда-то за 80 километров от Ташкента.
Издеваются, что ли?!!
Часть толпы начала орать, чтобы нас увезли на какой-нибудь местный пляж. Ташкентская экскурсоводша и Колян тут же в один голос заявили, что ради Бога – им это ещё проще! – но пусть наши старшие группы, экскурсоводша турбюро Алма-Аты и Тамара Петровна, поставят свои подписи в ведомости, что будто бы мы побывали на плановых экскурсиях. Сотрудница «Алма-Ататуриста», барышня чуть старше меня и «проектников», была совсем не против, а Тамара Петровна вдруг заупрямилась и, величественно встав посреди автобуса, сказала:
– Я что, в свои 45 лет и с такой фигурой (объёмы впечатляли!) пойду с вами на пляже валяться, что ли, и трясти там своими телесами?
Я оказался ближе всех к ней и тут же ответил:
– Так в сорок пять баба – ягодка опять!
По автобусу пролетел дружный смешок, а она моментально обернулась:
– Ты знаешь, как такая ягодка называется?
Я честно сознался:
– Нет.
– Бздника!!!
От громового хохота всей тургруппы чуть не полопались все колёса бедного «Икаруса». Кончилось дело тем, что и она, и многие другие женщины всё-таки согласились ехать купаться. Нашлось, правда, человек пять из них, которые больше купанья захотели опять по магазинам, и Колян с Натальей нарисовали им схемку, куда им на каком трамвае ехать.
Тётки исчезли, а мы через полчаса оказались на ташкентском подобии алма-атинского «Сайрана». Хороший оборудованный пляж, тёплая и в меру чистая вода, но всё это в такой близости от полосы местного аэропорта, что взлетавшие каждые две-три минуты огромные самолёты едва не чиркали ещё не убранными колёсами по крыше нашего «Икаруса», который Колян поставил у самого берега...
А в девять вечера нас уже ждали на новой экскурсии, на смотровой площадке и ресторане «Кайхон», которые были расположены на 97-м метре высоты ташкентской телевизионной вышки. Мы с пляжа заехали в гостиницу, приоделись понаряднее, и к назначенному сроку появились там. Охрана при входе вдруг перетрясла сумочку одной из наших девок и выудила оттуда фотоаппарат «Вилия-Авто», который отобрала до окончания экскурсии – снимать с телебашни нельзя! А мне-то что было делать с моим «Зенитом-Е», который раза в два больше? Я взял фотоаппарат в руку, обмотал всё это курточкой-ветровкой и... прошёл!
Со смотровой площадки получились классные цветные слайды огней Ташкента во все четыре стороны. Ресторан оказался этажом выше. За те полтора часа, пока нас кормили, огромный круг с нашими столиками сделал полный оборот вокруг всех барных стоек.
«Еда в обоих городках оказалась отменной...»
Система кондиционирования ресторана оказалась сломана. К концу ужина мы начали изнывать там от жары. Той минералки, что они заранее поставили на столики (из расчёта по пол-литра на человека) не хватило, но больше нам не дали – мы были последней сменой за день и все запасы воды на 97-м метре уже кончились...
На следующий день нас провожали на поезд. Ташкентское турбюро не смогло посадить нас в самолёт, и купило нам плацкартные билеты в новосибирский поезд. При этом Наташа вернула каждому в группе по восемь с чем-то рублей компенсации (этих денег тогда хватило бы, например, на нормальные обеды в течение всей рабочей недели) – достойный пример обслуживания клиентов для современных туроператоров! Ну и ладно – сели в этот плацкарт.
В «курительном» тамбуре вагона стёкла оказались выбиты со всех сторон, поэтому я почти всю дорогу провёл на этом сквознячке. Ко мне в компанию периодически прибегала алма-атинская экскурсоводша (мать-одиночка) и, мешая сигаретный дым со слезами, плакала, что влюбилась в водителя «Икаруса» Колю. Всё-таки в этой поездке я постоянно сидел с ней за одним столиком «Пахтакора» и, как бы, был немного в курсе её очередного увлечения. Помочь я ей ничем не мог, поэтому просто делал вид, что мне интересно её слушать...
От Арыси наш поезд стал бессовестно опаздывать. Все сутки нашего плацкартного путешествия стояла такая же жарища, как и в самом Ташкенте. В Алма-Ату заезжали уже в сумерках, но градусники всё ещё показывали плюс двадцать восемь. Выйдя на перрон родного города, почти все наши тётеньки вдруг понадевали кофты и джемпера – они замёрзли!!!
