Вообще-то Иринин день выпадает на первое октября: с этого дня по народным приметам журавли начинают улетать на юг. Но мой личный «Иринин день» пришёлся на 1 марта 2010 года – у меня наконец-то тоже появилась возможность вернуться из Новой Столицы Евразии домой, в Алма-Ату. Все необходимые и положенные этапы астанинской жизни – передислокация, алкоголизация, токализация (токáл – «младшая» жена), приватизация и эвакуация – были успешно пройдены. Возвращение, хоть и пришлось не на осень, а на два последних дня календарной зимы, всё равно было похоже на Иринин день – я сваливал из минуспятнадцатиградусной Северной столицы в уже давно оттаявшую плюспятиградусную Южную, вспоминая по ходу старенький советский мультфильм «Дед мороз и лето»...
На моей новой работе, слава Богу, наконец-то снова начались командировки. Не прошло и трёх недель, как я ехал уже во вторую из них – мы на пару с Жомартом должны были попасть в Талды-Курган, для решения вопроса по части электроснабжения одной местной организации.
В Талды-Кургане, называвшемся во времена «до исторического материализма» Гавриловкой, я никогда до этого не был. Городок был самым маленьким областным центром Казахстана, едва дотягивавшим до ста тысяч человек населения, но говорили, что он очень зелёный...
Мы с Жомой договорились встретиться возле автовокзала «Сайран» в семь утра. Выскочив в начале седьмого утра на проспект Абая у театра Лермонтова, я даже увидел на нашей остановке уже стоявший в столь ранний час автобус какого-то «сто-лохматого» маршрута, ехавшего, типа, в сторону «Алтын-Орды»:
– Мужики, до Мате Залки за сколько доедете?
– Не знаем точно – может быть минут за двадцать, а может быть и за полчаса...
Я взял такси, которое всего за четыреста тенге довезло меня от угла улиц Мира и Абая до автовокзала «Сайран», причём вся дорога заняла всего минут пятнадцать – улицы в столь ранний час были абсолютно пустынны!
Жомарт меж тем уже снял там какого-то чисто междугородного агашку-таксиста на Мерседесе с джамбульскими номерами. Едва я выскочил из машины такси, вёзшей меня от дома, и перебежал дорогу, как он маякнул мне от нанятой тачки. Я бегом запрыгнул на заднее сиденье, и наша голубовастенькая машинка мягко покатила в начинавшемся зыбком рассвете по улицам ещё толком не проснувшейся Алма-Аты.
При выезде из города, в Первомайке, наш пилот собрал с нас обоих по три с половиной тысячи тенге, заправился и выкатился на устькаменогорскую трассу. Дорога представляла собой ужасное зрелище: в асфальте, расположенные строгим шахматным квадратно-гнездовым методом, зияли ямы размером метр на метр на метр. Торчавшие по обочинам через каждые два-три километра знаки ограничений скорости до полусотни ничего не значили – успевать лавировать между ямами даже с такой скоростью было невозможно.
Однако ж наш «рулевой» по этой трассе крутился не первый год – порою по обочинам, но всё же мы ехали. ГАИшники сонно мазнули глазами по нашей машинке у поста на плотине. Дорога пошла вверх, мы проскочили зоны отдыха, Ченгельды, и в районе поворота на Жоломан увидели первый подтоп несчастной дороги, которой в ту весну кызылагашской трагедии досталось особенно тяжко. Почти километр вдоль правой обочины трассы нёсся бурный поток мутной воды, отыскивая себе дорогу с уже близкого перевала Архарлы к блестевшему вдалеке Капчагайскому водохранилищу.
В былые времена, в том числе и летом 1988 года, когда мне приходилось петь на трассе у Капчагая «партизанские» песни, до Талды-Кургана, Текелей, Сарканда, Джансугурова и прочих населённых пунктов в тех краях ходила из Алма-Аты целая армада дизельных автобусов «ЛАЗ-4202» с талдыкурганскими номерами, самопально переделанных автопарками в междугородние с мягкими креслами. На некоторых из них средние двери даже были не просто закручены на болты, а полностью заделаны – листами металла внизу и стандартным боковым окном от такого же автобуса поверху.
Теперь же больших пассажирских автобусов на трассе практически не попадалось. У кафешников при въезде на архарлинский перевал агашка остановился. Незамысловатый туалетец – простенький домик на другой стороне дороги – оказался платным. Самое удивительное было в том, что заведение, не имевшее стационарных водоснабжения и канализации, своей цене в 20 тенге соответствовало: внутри было чисто, без вони, и даже можно было помыть руки с мылом!
Наша машинка резво запрыгнула на перевал Архарлы. Наверху, сразу перед станцией Дос, возле которой мы с Амиром так любили устраивать фотоохоты на ползущие по петлям серпантина поезда, оказался первый серьёзный размыв трассы. Крохотный ручеёк, уходивший под досовский виадук, обычно полностью пересыхавший, вдруг превратился в реку Миссисипи!
Жилые домики под виадуком были почти затоплены, а поток воды подмыл ту часть щоссе, по которой машины ехали из Сары-Озека в Капчагай – две полосы движения ухнули в воду. Размытая часть трассы была перекрыта, там копошилась дорожная техника, чинившая полотно, поток транспорта шёл в обоих направлениях по тем двум полосам, которые были предназначены для движения из Капчагая в Сары-Озек. А перед началом опасного места скучал унылый ГАИшник.
Через несколько километров за Сары-Озеком картина повторилась: армада китайских самосвалов закидывала грунт во второй размыв несчастной трассы. И снова – вниз между ям, вверх между ям – где-то в стороне показалась станция Айнабулак, чуть дальше которой, в сторону Копра, размыло и железную дорогу. Вверх между ям, вниз между ям, снова вверх, и далеко внизу показались большие посёлки. Крутой спуск с горки – и вот мы уже катились по главной улице посёлка Мукры. Ям на дороге стало ещё больше. Посёлки пошли один за другим, машин на дороге заметно прибавилось и вскоре наша машинка наконец-то въехала в сам Талды-Курган.
Городской транспорт этого областного центра состоял, как оказалось, из примерно десятка китайских автобусов «Хуанхай», полусотни «ПАЗиков» и почти миллиона «ГАЗелей». При том, что использование микроавтобусов этого типа на городских маршрутов в других городах Казахстана было уже давно запрещено! Искусно лавируя между «козельками» сначала тринадцатого, а затем и остальных маршрутов, наш рулевой подвёз нас к главному входу в отель «Ай-Сер».
Бывшее типовое здание советской гостиницы «Талды-Курган» превратили в четырёхзвёздочный отель, пристроив к нему снаружи огромный двухэтажный ресторан, и пустив до пятого этажа парочку прозрачных лифтов. Первые два этажа эти подъёмники шли внутри пристройки, а затем – снаружи старого советского здания.
Пять тысяч тенге (одну тысячу российскими) в сутки стоил стандартный масенький одноместный номер с телевизором, душевой кабинкой, крохотным сейфом внутри шифоньера и пластиковой карточкой, втыкавшейся в специальный паз в стене для того, чтобы в номере подключилось электроснабжение. Для того, чтобы разобраться, как включать освещение в этом номере, мне (инженеру-электрику по профессии!) пришлось дважды обращаться на «рисёпшн»...
Программа деловых визитов начиналась только с часу дня, поэтому, оставив вещи в своих номерах, мы сначала пошли просто по городу. Рядом с отелем оказался областной Акимат, несколько торговых центров и кафе. Городок и в самом деле мог похвастаться своей зеленью даже перед Алма-Атой! Дав кружок по центральным скверикам, мы вскоре попали на талдыкурганский «Арбат», пешеходный участок бывшей улицы Куйбышева, переименованной теперь в Биржан Сала, на котором совершенно случайно выбрали первый же попавшийся открытый кафешник.
Заведение, располагавшееся в зеленовастеньком здании на противоположной стороне пешеходной улицы от входа в местный ЦУМик, оказалось на редкость замызганным и мрачным. Мы выбрали отдельный кабинетик, подоконник которого был прилично истоптан кроссовками разных размеров. Так выходили из заведения не заплатившие за обед? Появившийся вскоре парнишка-официант, приняв заказ на пару кружек пива... попросил у Жомарта сигарету! Больше мы его не видели – дальше нас обслуживала какая-то другая девочка. Она принесла нам по тарелке лагмана, затем мы кое-как дождались счёта за обед и вышли обратно на улицу.
Температурка к обеду плавно заползла за плюс двадцать – в осенних куртках стало жарко. Мы взяли такси и поехали на другой край города. Уладив все свои дела, мы спросили у местных, где тут у них нормальный общепит. Нам подсказали название заведения. Оказалось, что мы уже сегодня один раз мимо него проходили, но внутрь не зашли – смутило его близкое расположение к одному из учебных заведений. Как оказалось, напрасно.
«Мотор» до гостиницы мы решили вызвать по телефону. Радиофицированное такси «Фортуна" с радостью приняло наш заказ, но их машину мы ждали очень долго. Как оказалось потом, первый таксист, посланный диспетчерами по нашему заказу, не нашёл адрес! Странно – фирму, в которую мы приехали, хоть и расположенную почти на самом краю города, там знали абсолютно все. Второй таксист, посланный «Фортуной» вслед за первым, нас всё-таки нашёл и благополучно вернул обратно в гостиницу.
Жома отправился сразу в номер, а я решил прошвырнуться по городу и поснимать в свою коллекцию что-нибудь из местного транспорта. Парочка «Хуанхаев» и «ПАЗиков» подвернулась под фотоаппарат практически сразу. Потом я прошёл мимо торгового центра «Карагаш» до Арбата, и на его углу сел в первую попавшуюся «ГАЗель», шедшую до вокзала.
Железнодорожный вокзал города Талды-Курган представлял собою небольшое одноэтажное здание, величиной с пассажирские здания вокзалов в Караганде-Сортировочной. Какое-то время сюда даже ходил пассажирский – три-четыре купейных и плацкартных «прицепки» Алма-Ата–Талды-Курган к существовавшему с начала до конца девяностых годов прошлого века грузопассажирскому поезду Алма-Ата–Дружба. «Прицепки» отправлялись со «второй» Алма-Аты в одиннадцатом часу вечера, становились по Коксу отдельным поездом и прибывали в Талды-Курган в шестом часу утра.
И народ вполне себе ездил: поспать семь часов в вагоне, а не в кресле автобуса, устраивало многих. Но потом дружбинский грузо-пассажирский отменили, а его вагоны стали вцеплять в международный экспресс до Урумчей. Пассажирское и пригородное сообщение по станции Талды-Курган прекратилось.
Велико же было моё удивление, когда за зданием талдыкурганского вокзала я вдруг увидел... пассажирский поезд! Оказалось, что дней за пять до этого линию «Турксиба» размыло аж в двух местах. Первый размыв грунта произошёл на изгибе реки между Айнабулаком и Тауарасами: 200 метров пути повисли в воздухе в пяти или шести метрах над бурлящей рекой. Второй размыв произошёл на находившейся ниже Кызылагаша по течению той же самой реки станции Егинсу. Остатки кызылагашской плотины смыли там половину железнодорожного моста.
Три пассажирских состава, два из трёх, крутившихся зимой между Алма-Атой и Усть-Каменогорском с алма-атинскими бригадами, и один росийский поезд с новосибирской бригадой угодили между размывов. Их оттащили сюда, пассажиров из этих поездов рассадили и увезли дальше на автобусах, а несчастные поездные бригады оставили загорать тут две недели до восстановления моста в Егинсу. Причём загорать в самом прямом смысле – на улице к пяти вечера стало почти плюс двадцать пять, и проводники всех поездов, наши с обоих поездов вместе, а российские – отдельно, расстелили возле своих вагонов одеяла с покрывалами и улеглись принимать солнечные ванны.
Я сделал пару кадров стоявших на двух путях пассажирских поездов и снял само здание вокзала. Ко мне немедленно подскочили все семь или восемь охранников ВЖДО, дежуривших на станции. Боже, чем они мне только не грозили! В том числе и сдать меня немедленно в полицию! Я ответил, что пусть сдадут, но тогда и я в ответ сдам их транспортной прокуратуре. За меня даже вступились наши, казахстанские, проводники: «Чё пристали к человеку?!!» Один из охранников метнулся в дежурку и привёл с собою здоровенного мужика, начальника их смены.
Господину начальнику вокзальной охраны, который в свете своей должности вроде бы должен был знать хоть что-то по части действующего законодательства, пришлось объяснять, что ни один из наших законов, собственноручно подписанных самим Президентом Казахстана, ничего мне на этом вокзале снимать не запрещает. Шеф в конце концов унял своих «цепных псов».
Я побеседовал с алма-атинскими проводниками и спустился с вокзального перрона на площадь. По соседству с железнодорожным вокзалом стоял местный автовокзал. Вся привокзальная площадь между зданиями была забита самыми разномастными пассажирскими автобусами, начиная с древнего «ЛАЗа» и местами перемотанных скотчем и проволокой чудес китайского автопрома, и кончая современными «Сетрами» и «Иризарами» – я с удовольствием сфотографировал себе в коллекцию некоторые из них.
Такси до гостиницы я ловить не стал, доехав на той же самой «ГАЗели» седьмого маршрута обратно до «Карагаша», купил в нём свои любимые яблоки сорта «кондиль» и вернулся с ними в гостиницу. Жома чуть не уснул перед телевизором. Я сходил в душ, посмотрел, обсыхая, все только что отснятые кадры, а потом мы собрались на ужин в то самое заведение общепита, которое нам днём подсказали.
Кафешник внутри был практически пустынен. Неподалёку ужинала семья с маленькими детишками. Цены были хоть и не астанинскими, но, видимо, достаточно дорогими для этого городка. Мы заняли столик. Огромная пиала сорпы – прозрачного бульона, в котором плавали крупные куски варёных мяса, морковки и картошки, пришлась как нельзя кстати. Очень вкусным оказался и местный шашлычок – свой случайный обед мы вспоминали теперь, как страшный сон! В гостиницу мы вернулись только часам к одиннадцати...
Утром нас ждал завтрак, включённый в стоимость проживания. Пристроенный к «отелю-атлантѝк» почти помпезный зал ресторана с очень высоким потолком мог вместить не менее двухсот человек. «Шведский стол»: на самом ближнем к выходу столе были расставлены в судках, мисочках и тарелочках жареные яйца и сосиски, хлеб, булочки, блины, сметана, сливочное масло и разные прочие вкусности. Сбоку булькал здоровенный титан с кипятком, возле которого лежали разовые пакетики с чаем и огромная тарелка с растворимым кофе. Там же стояли тарелки с сахаром и мелко нарезанными лимонами, а также кувшинчик с молоком. Тут же стояли стопки тарелок, чашек и вилок с ложками.
Жильцов со всей гостиницы ссосалось на этот завтрак человек с полсотни. Лично мне после обильного вчерашнего ужина завтракать совершенно не хотелось. Но я на всякий случай взял себе на дорожку только чашку кофе с парой блинов, а Жома честно уплёл и сосиски, и яичницу. Потом он позвонил нашему вчерашнему таксисту, который пообещал быть возле отеля через полчаса.
Пока мы сдавали номера и получали квитанции, зарядил нудный дождь. Ещё с ночи сильно похолодало чуть ли не до нуля. Агашка-таксист, привёзший вчера нас сюда, жил в Талды-Кургане и, по предварительной договорённости с Жомой, искать новых клиентов не пошёл, дожидаясь нас в обратный путь. Промокшая голубовастенькая машинка, шлёпая колёсами по лужам, покатила в Алма-Ату.
При выезде из Талды-Кургана, снова просочившись сквозь миллион «ГАЗелей», мы заправились и начали свой почти четырёхчасовой слалом по дорожным ямам. Сразу за Мукрами, как только трасса начала подниматься в гору, дождь перешёл в снег. Но, правда, температура всё равно оставалась плюсовой, и поэтому льда на асфальте не было. Нырнули к Айнабулаку, затем проскочили Сары-Озек – снег на какое-то время превратился в дождь, но ближе к перевалу Архарлы белые мухи полетели снова.
Размыв трассы между Айнабулаком и Сары-Озеком заделать уже успели: мутный жёлто-коричневый поток нёсся под дорогой по каким-то новым трубам. Размыв у Доса засыпать не успели – там по-прежнему были перекрыты две полосы для движения в сторону Алма-Аты. За перевалом, у поворота к Жоломану, вдоль трассы по-прежнему нёсся жуткий поток воды. Никто и не пытался хоть немного отвести эту воду в сторону от шоссе...
Ближе к Капчагаю снег снова перешёл в дождь. Где-то перед плотиной в лобовое стекло нашей машинки прилетел камень и оставил в нём заметную выбоину, моментально забившуюся грязью. Попытка таксиста заклеить от грязи эту выбоину скотчем под дождём, естественно, ни к чему не привела.
Заехали в Алма-Ату. Таксист ехал до автовокзала «Сайран». Жома жил почти рядом с ним, а мне ехать туда было совершенно ни к чему, поэтому я выскочил из машины на Белинского, где-то перед перекрёстком с Рыскулова и поймал такси до своего дома. И, едва я добрался до дома, как дождь снова перешёл в снег, падавший хлопьями величиной с воробья! Нас не зря пугали в Талды-Кургане, что мы по такой жуткой погоде можем до дому и не доехать – ещё один размыв и трассу просто бы перекрыли. Но мы всё же успели...
