Столица Абхазии была где-то совсем рядом с Афоном – на привокзальную площадь приходил автобусик Сухумского «номерного» маршрута. Я уже подумывал о том, что неплохо бы и туда съездить, как вечером Роза объявила туда на завтра экскурсию. И опять по морю. Следующим утром наша «атаманша» вновь подогнала нам такой же прогулочный пароход, на каком нас накануне возили в Пицунду и Гагру, правда, с другим названием.
Это были корабли ильичёвской постройки, приписанные к Черноморскому морскому пароходству. Внутри застеклённого салона было душно. Самым прохладным местом на всём корабле оказалась открытая «веранда», расположенная под навесом в его хвосте. Мы встали вдоль борта и смотрели на горы. Перед самым Сухуми нам попались дельфины – двое или трое их плескались метрах в ста от нас.
На сухумском морвокзале группу встретила сотрудница местного турбюро. Городок был сравнительно небольшой, и она повела нас на экскурсию пешком. В программу входили посещения знаменитого на весь Советский Союз обезьяньего питомника и местного дендропарка. И первым делом мы пришли в питомник.
Огромный зоопарк расположился на склоне горы чуть выше города. В просторных клетках прыгали по качелям и веткам самые разные породы обезьян. Там даже были и те, которых отправляли полетать в космос или готовили к этому. Обезьянки нам что-то кричали, корчили смешные рожицы, и очень хотелось ответить им тем же. Нам рассказывали, как их спасают зимой от морозов, чем и как кормят, какие исследования проводят, ну, в общем, почти всё.
Сразу вспомнился анекдот про одного грузина, который пришёл со своей женой в зоопарк, и супруга, остановившись перед клеткой с огромной гориллой, спросила его:
– Вано, ето мюжчин или дженьщин?
– Ето самэць!
– А почему самэць?!!
– А потому, что у нэго дэнег нэт!
Мы бродили по питомнику больше двух часов. Когда вышли оттуда, наша экскурсоводша предложила всем желающим пойти в дендропарк. Но большая часть народа захотела пройтись по местным магазинам и базарам, и как-то незаметно рассосалась. Оставшиеся пошли смотреть редкие деревья и растения, собранные почти со всего мира на куске земли, не уступавшем по размеру обезьяньему зоопарку.
Лично мне больше всего запомнились какие-то редкостные кувшинки, плававшие по поверхности пруда, устроенного посредине дендропарка. Потом – деревья, привезённые откуда-то из Америки, чем-то похожие на магнолии, росшие по всему Афону, но с какими-то совершенно другими цветками на ветках, правда, такими же огромными и розовыми. Потом нас провели по бамбуковой аллейке: этакий тоннельчик длиной пару десятков метров, по краям которого стояли стебли бамбука высотой с трёх-четырёхэтажный дом. А напоследок – парочка деревьев, абсолютно разных, но вместе огороженных оградкой с надписью: «Стоять под деревом запрещается!!!»
Экскурсоводша объяснила, что они очень ядовитые: с листьев одного из них при дожде стекает жидкость, прожигающая кожу, как сильная кислота, а второе всё время выделяет какой-то ядовитый газ... А самое главное, какие люди привозили туда все эти саженцы и семена! На табличках попались имена многих российских царей и величайших учёных – ботаников и биологов...
Мне очень не хотелось ехать назад на пароходе: автобус или поезд идёт до Нового Афона раза в три быстрее! И я пошёл искать местный железнодорожный вокзал. Получилась очень долго-утомительная прогулка по какой-то улице, мимо иногда проходили троллейбусы, но остановки всё не было и не было... Улица упиралась в мемориал погибшей при угоне в 1970 году «Ан-24» в Турцию стюардессы Надежды Курченко – в этом месте троллейбусные провода поворачивали влево и, пройдя мемориал, я, наконец-то смог влезть в троллейбус.
Система оплаты проезда была такая же тупая, как и в Джамбуле – при выходе через переднюю дверь. Салон был забит народом так плотно, что, когда мне сказали, что это уже вокзал, я и не стал дёргаться вперёд – дождался, пока откроют заднюю дверь и выскочил. На самом деле ведь не жалко было этих копеек за проезд, но собирали бы их по-человечески...
На перроне стоял готовый к отправлению скорый поезд 122 Сухуми-Москва. На железной дороге между Адлером и Сухуми опаздывали абсолютно все поезда – не составил исключения и этот. Молоденькая проводница самого ближайшего ко мне купейного вагона уже собралась закрыть дверь, но в самый последний момент пустила меня доехать до Нового Афона. Едва я забрался в вагон, как поезд тронулся.
Я прошёл в дальний тамбур для курения. Паровоз побежал сначала хорошо, но встал на следующем разъезде, пропуская встречную электричку. Потом проскочили парочку тоннелей, и на входном светофоре Афона снова встали на красный. Я вышел в проход и приготовился выходить, когда увидел, как рядом с открытым окном стоящего вагона качаются на ветке спелые фрукты, сильно похожие на сливы. Дерево от настоящих слив отличалось красно-фиолетовыми листьями – а так слива и слива. Я встал на кожух вагонной батареи отопления, исхитрился дотянуться до ветки и сорвать разом штуки четыре. И в этот момент получил ощутимый шлепок по заднице –
сзади нарисовалась та самая проводница с кожаным кляссером для билетов в руке:
– Тебя что, дома не кормят?
Я протянул ей фрукты:
– Барышня, это специально для вас!
Прелестная молоденькая абхазочка улыбнулась – ну, тогда ладно! – и жуя одну из них, скрылась в своём купе. Вагон всё ещё стоял, и я снова вытянулся в окошко и сорвал ещё пару штук – надо ж было и самому попробовать, что это за фрукт! «Сливы», или как их там, оказались хоть и кислыми, но очень вкусными. На счастье хозяина сада электровоз дал гудок и резко сдёрнул состав, втаскивая его на пути новоафонского вокзала.
Я пообедал в нашей «талонной» столовой и уже успел целых полчаса поплюхаться в море, когда мимо меня проплыл к новоафонской пристани тот самый пароход, который привёз с экскурсии нашу туристическую группу...
