Наш электроцех был не единственным подразделением «Казтехэнерго», постоянно мотавшимся в Экибастуз. Туда ездили и все остальные. Не составил исключения и цех водоподготовки ЦВКМ. Среди химиков были в основном девчонки, и одна из них, Лариса Прозорова, даже изображала какую-то видимость, что меня любит. Случалось, что встречались в Экибастузе даже больше, чем в Алма-Ате. Бывало, что и вместе летали.
Но барышня что-то уж крайне предвзято относилась к нашему Аэрофлоту, вдобавок питала какую-то нездоровую страсть к горящим свечам. Вскоре она перевелась из «наладки» на ТЭЦ, где уже никуда ездить не надо было, а когда улетал или прилетал я, она говорила, что ставит в комнате свечечку, чтобы со мной ничего не случилось.
Тогда я написал барышне такой вот стих:
Пассажиры уселись, отполз тихо трап,
И под радостный грохот турбин
Самолётик взлетел и, колёса поджав,
В небо звёздное лихо уплыл.
А тем временем где-то, совсем далеко
Одна женщина спать не смогла,
И прекрасная женщины нежной рука
Огонёчек на свечке зажгла.
Самолётик летел, пронесли лимонад,
Кто-то спал и тихонько сопел...
А на свечке в любимой той женской руке
Огонёчек неслышно горел.
За окошком лил дождь, бушевала гроза,
Распахнуло вдруг ветром окно.
Огонёк на свече задыхаться вдруг стал
И совсем сразу стало темно.
Самолётик меж тем пробивал облака,
Проносился сквозь сумрачный шквал,
Тучи злые вертели, бросали его
И стонал от натуги металл...
Но вдруг кончилось всё! И при свете Луны
Заблестела далёко река –
То от ветра порывов и капель дождя
Огонёк заслонила рука!
Самолёт приземлился, бегут огоньки,
По бетонке колёса стучат –
В этой тёплой и ласковой женской руке
Догорела устало свеча...
Лихой рифмоплёт был награждён полулитром вполне качественного спирта, непременно выдававшегося для внутренних нужд всех советских химических лабораторий...
