Вскоре я снова с моим бессменным напарником Саматом торчал в Экибастузе. У Аришева в самом разгаре был дачный сезон, поэтому он нашёл возможность сократить наше пребывание там всего-то до 11 суток, и мы взяли себе обратные билеты на вечерний рейс через Павлодар, пока он ещё ходил (только в летнее расписание).
В тот день после обеда поезда «Прииртышье» не было. Я пошёл на автовокзал, выбрал в расписании павлодарский автобус на 15.40 и взял билеты. Аришев удивился:
– А почему не на омский в 10 утра?
– Да, – говорю, – неохота что-то весь день по Павлодару блукать...
Самат разразился длинной речью о том, что осень, колхозы, автобусы отменяют и снимают для того, чтобы студентов и школьников на какую-нибудь картошку возить, ну и в том же духе. И накаркал! Приходим на автовокзал и точно – отменяют именно этот рейс. Павлодарский автопарк не прислал автобус одним из утренних рейсов. Тогда я пошёл в диспетчерскую и показал авиабилет. Вскоре туда прибежало ещё почти десяток человек таких же. Диспетчерши схватились за головы и первым делом дали команду прекратить продажу билетов на все проходящие автобусы. Потом понеслись смотреть свои листы расписаний. Одна из них кинулась звонить в Чидерты, Молодёжный и местные автопарки.
Из Молодёжного сказали, что очередной рейс из Караганды вышел от них с опозданием на два часа, а в Чидертах обнаружилось шесть свободных мест на как раз остановившемся у них транзитном рейсе Целиноград-Павлодар и, хотя этот автобус вообще не должен был заходить на автовокзал Экибастуза, диспетчера по телефону приказали водителю заехать.
Через час этот автобус появился. Начальница смены велела садить в него всех, у кого есть и билеты с отменённого автобуса, и авиабилеты. Аришев и ещё два мужика с «наладки» сели, я и ещё трое человек с авиабилетами хотели пристроиться стоймя, но посадчица нам сказала: «Что вы, мужики, дёргаетесь? Через двадцать минут будет следующий – вас нормально отправим...»
Целиноградский рейс ушёл, а мы вчетвером бродили по платформе. Двум мужикам и пожилой женщине нужно было на московский рейс, улетавший через 10 минут после моего. Прошло уже полчаса, но никаких автобусов не приходило, и мы снова пошли к начальнице смены. Та понеслась в диспетчерскую: «Где автобус на 17.25, я вас спрашиваю?!!» Диспетчерша начала отмазываться: «Да он здесь, у меня вот его путевой лист лежит, но куда он уехал, не знаю...» Вскоре выяснилось, что мужик на «Икарусе» просто прокатился по своим личным делам в Экибастузе, и подал автобус на посадку с опозданием на 25 минут. И тут же на площадку залетел и опаздывавший карагандинский.
Два одинаковых красных «Икаруса» встали рядышком, и нам предложили выбрать себе любой из них. Мы пошли в павлодарский, хотя разницы не было. Оба автобуса отправились одновременно, и ехали по трассе, гоняясь друг за другом. Оба одновременно заехали и на калкаманскую автостанцию, и на павлодарский автовокзал. Там наша компания из четырёх будущих авиапассажиров побежала за угол, где нам тут же попался пожилой мужик на 21-й «Волге» ярко-голубого цвета, который и помчал нас в аэропорт. Мужик был из немцев, и по дороге рассказывал нам, как недавно побывал в ФРГ, куда уже успели перебраться многие его родственники...
Мы успели: регистрацию ещё не начинали ни на тот, ни на другой рейс. А по зданию аэропорта бродил злорадный Аришев, втайне мечтавший, чтобы я опоздал на самолёт, и мне неповадно было бы впредь брать билеты на такие автобусы. Но тут-то ему и обломилось!
Пассажиров московского рейса посадили первыми, нас – вторыми. Два «Ту-154» стояли рядышком. Мы сели в свой самолёт и ждали, когда те полетят. Но там что-то не заладилось – в иллюминатор я увидел, как к тому самолёту сбежались все местные авиатехники, подкатили лестницы и стремянки к среднему двигателю, открыли все его нижние люки, и в пять или шесть фонариков что-то высматривают. Досмотреть, чем там у них всё кончилось, не удалось – мы полетели. Минут через десять после взлёта в моём окошке показались огоньки Экибастуза. Я хотел показать их Самату, но он уже крепко спал...
